Ах, кто бы знал, как хорошо вернуться в чистую прибранную прохладную квартиру после недельного ничего неделания на морском побережье! И все-таки не зря я перед отъездом устроила моим домочадцам небольшой скандальчик по поводу чистоты нашего жилища, рискуя тем самым испортить настроение на предстоящую неделю в первую очередь себе.

Но, начну все по порядку. Как уже известно, узнав, что Роман собирается увольняться, его начальство с радостью отпустило его в недельный отпуск на море, чтобы он там хорошенько подумал прежде чем принимать какое бы то ни было решение. И вот, в воскресенье рано утром мы проснулись, оделись, умылись и, употребив на завтрак каждый по порции хлопьев "Несквик" с молоком, поскидали в сумку все, что еще осталось у нас с вечера неупакованным, воткнули в цветочные горшки по бутылке с прохладной водой и замкнув квартиру вышли на лестничную площадку. Перед выходом, позвонив Любе, домработнице нашей хозяйки, и вручив ей ключи от квартиры, мы попросили ее заходить к нам изредка и посматривать, чтобы чего у нас не случилось, труба, например не лопнула или кран не потек, хотя это и встречается здесь реже, чем Всемирный потоп.

И вот, наконец, усадив наших гавриков на коляску, мы тронулись в путь. Преспокойно доехав на метро до вокзала, мы, так как после Дженовы какой никакой, но опыт у нас уже имелся, уверенным шагом подошли к кассе и без проблем купили билеты на ужасно быструю электричку, которая до места нашего назначения идет аж на сорок минут быстрее, чем все остальные поезда. Кассир, в свою очередь удостоверившись в возрасте наших деток, с превеликой радостью сообщил нам, что билетов нам положено всего три, и то один из них, который на Диму, в пол цены. А Дашке, так как ей всего три года и поэтому по итальянским меркам не доросла еще до одного метра, так как итальянские дети достигают одного метра лишь к четырем годам, билет вообще не положен, и поедет она у нас в виде небольшого багажика. Правда мы не стали заострять его внимание не том, что русские дети несколько отличаются от итальянских и, что мы своей дочери уже давно покупаем одежду на рост метр десять, а просто, мило улыбнувшись кассиру, поблагодарили его за внимание к нашим чадам и, взяв полагающиеся нам три билета, отправились на второй этаж в зал ожидания ждать прибытия нашего поезда. И так как, повторяю, к этому времени мы уже были опытными путешественниками на местных электричках, то, узрев на огромном черном табло напротив нашего рейса номер пути, с которого оправляется наш поезд, мы, с трудом оторвали наших орущих деток от небольшого круглого фонтана и, привязав их в целях безопасности к коляске, рванули к месту отправления. А по причине того, что местные жители имеют обыкновение подходить к поезду за минуту перед его отправлением, перед нашим выбором предстал совершенно пустой состав с кучей свободных мест, выбирай - не хочу. Прокомпостировав билеты, мы направились прямо к первым вагонам, чтобы нам хорошо были видны названия проезжавших станций, так как по незнанию маршрута и под несмолкаемый детский гомон мы преспокойно могли проехать мимо нашей.

Закинув во второй по счету вагон сначала детей, затем шмутки и коляску, мы прошли внутрь. А теперь представьте мягкие вагоны в наших супер-пупер скоростных поездах. Это было нечто на то похожее, только все двери и стенки их имеющие были прозрачными, скорей всего, плексигласовые. В каждом купе: по два трехместных мягких диванчика с откидывающимися кожаными ручками, разделяющими места. У окна два маленьких складных столика и по две, прикрепленных над диванами, одна над другой, длинных полки для багажа, куда мы и сложили наши вещи: одну непомерно тяжелую сумку со шмутками, сложенную тросточкой коляску и огромный полиэтиленовый пакет с детскими ведерками, грабельками, лопатками и формочками. А еще одну небольшую сумку с имеющимися там хлебными палочками, пакетами с соком, килограммом черешни и бутылкой минеральной воды, мы сразу же водрузили на один из маленьких столиков. И, вытащив оттуда первым делом черешню, стали с аппетитом наслаждаться началом нашего путешествия, изредка выдавая легкие подзатыльники нашим гаврикам, за то чтобы они между смачным чавканьем не заплевывали наш прекрасный, сияющий чистотой, вагон. И тут, когда мы так хорошо расположились, Ромка соизволил произнести всего лишь одну заветную фразу, после которой мое прекраснейшее настроение резко ухудшилось.
- Ну вот, как всегда, по русской привычки: садишься в поезд - курицу на стол!" - Недовольно косясь то меня то на детей, злобно проворчал он.

И тут, мне вдруг так ясно представилась эта нежная, запеченная в духовке до хрустящей корочки, слегка пересоленная от обычной готовки в спешке, но ужасно сочная и ароматная курочка и еще вдобавок к ней пакетик мелкой молодой отварной картошки, посыпанной свежим укропчиком, что вся моя поездка была напрочь испорчена. Я вся дорогу ехала в препакостном настроении и с кислой миной на лице стонала "Хочу курицу:".

Как и ожидалось, перед самым отправлением все места в нашем поезде были заполнены. Сначала, к нам подсела одна пожилая дама, которая любуясь нашими скачущими по всему вагону и показывающими всем языки, бандитами, пыталась с нами заговорить. Но от дикого желания жареной курицы, сковавшего мне все внутренности, я смогла только выдавить из себя: "си, трэ э чинквэ, грацие", и все! И тогда я за эту курицу Ромку готова была просто прибить. Но вот, через несколько минут все места были заняты, и мне пришлось, мучаясь угрызениями совести взять Дашку на руки, так как она ехала у нас, действительно, в качестве маленького чемоданчика. А к нам в купе подсели еще две болтливые тетушки, которые всю дорогу, что и делали, так только чесали языками, и тем самым избавили нас от разговора с интересующейся нашими персонами дамой.

Наши опасения на счет остановок оказались беспочвенными, так как перед самым отправлением по радио очень громко и четко перечислили все ожидаемые на нашем пути станции, а так же примерное время прибытия на каждую из них. И в течение всего пути опять же дважды повторяли название каждой остановки.

Пока с нами ехали болтливые тетушки, дети, словно, воды в рот набравши, молча сидели и поглощали поставленную перед ними черешню. Но, проехав половину пути, все три соседки покинув нас разом вышли на одной из станций. И тут, будто бес вселился в наших ангелочков. Что они только не вытворяли. И по диванам прыгали, строя сквозь прозрачные стенки прикольные рожицы, с диким ревом выскакивали в коридор, показывая всем прохожим языки, висели на дверях, орали так, что им бы даже Тарзан позавидовал. И на все наши уговоры, упреки, внушения и подзатыльники не обращали ни малейшего внимания. А проходившие мимо пассажиры только улыбались в ответ или, потрепав их по растрепанным макушкам, корчили им аналогичные рожицы и тоже показывали языки. Ну что тут скажешь, раз вся итальянская общественность против наших благочестивых воспитательных порывов. И мы с Ромкой, окончательно выбившись из сил, махнули рукой на их выкрутасы, и объявив нашему подрастающему поколению о намерении со стороны родителей устроить им обет молчания, дружно отвернулись от них и уставились в окно, лишь краешком глаза наблюдая за ними, чтобы кто куда из них не залез. И, наконец-то, услышав по радио о приближении нашей станции, мы облегченно вздохнули и, призвав детей к порядку, начали готовиться к выходу.

В Финале Лигуре, куда мы приехали наслаждаться морем, солнцем и песком, жареной курицы тоже не оказалось. Но зато меня немного утешила местная "Котолетта алла Миланезе" - большой отбитый и обжаренный в вине кусок постной свинины, заказанный в первой же увиденной нами пиццерии.

Короче, начну по порядку. Приехали мы, значит, в маленький прибрежный городок: "Финале Лигуре" (одно из дорогих излюбленных мест отдыха самих итальянцев), в котором по совету друзей Роман и заказал нам гостиничный номер. И водрузив на себя сумки, а детей на коляску, под неимоверно палящими лучами приморского солнца поплелись искать наш отель "Холидей Центр". Пройдя две третьих вдоль всего городка, длина которого составляла не больше одного километра, по довольно людной набережной, мы, наконец-то увидели огромный плакат с указателями местонахождения всех имеющихся в городе гостиниц. И отыскав среди них слова "Холидей Центр", весело почапали в сторону, указанную нам стрелочкой.

Наш отель оказался небольшим, всего в 15 номеров, трехэтажным, очень аккуратным домиком с небольшим садиком перед центральным входом, в котором были выставлены маленькие круглые столики с уютными креслами для отдыхающих и двумя небольшими качелями - диванчиками, которые наши детки сразу же и облюбовали. У входа нас встретил пожилой, лет 55-60 управляющий с обаятельной улыбкой на лице. И, узнав, кто мы такие, очень обрадовался, что мы наконец-то приехали, так как они нас ждали еще утром, как это принято во всех отелях. А мы, уже зараженные итальянской неторопливостью, соизволили появиться только после обеда.

Внутри наш отель оказался, не менее, уютным и привлекательным, чем снаружи. На первом, то есть нулевом этаже, где располагался ресепшн, во всех углах стояли мягкие диваны с горами аккуратно сложенных на них маленьких подушечек. На стенах висело множество картин с изображениями местных достопримечательностей, разнообразных кораблей и кучей видов морских узлов. На право от центрального входа находилась барная стойка, где можно было заказать чашечку кофе, чая, стакан сока или же бокал отличного домашнего вина. Дальше в глубине небольшого коридорчика начиналась узенькая и довольно крутая лестница вся усланная ковровым покрытием, которая вела непосредственно в гостиничные номера, также все устеленные ковровым покрытием.

Налево от центрального входа, один за другим, располагались три не больших, но довольно уютных зала. Первый с такими же большими мягкими креслами, что и в ресепшене, и стоящим перед ними на небольшой подставке постоянно включенным цветным телевизором. Второй, с кучей маленьких столиков и уютных плетеных кресел с мягкими поролоновыми подушечками на них - зал, где обычно проходили наши завтраки. И третий, самый большой из них - обеденный зал, с квадратными столами и такими же уютными плетеными креслами, где мы обедали и ужинами.

Взяв у нас паспорта и зарегистрировав их в своей огромной книге, обаятельный управляющий выдал нам ключи от нашего номера, а так же объяснил нам распорядок дня в их отеле. И так как я уже немного отошла от воспоминаний о курице и могла более менее объясняться по-итальянски, мой муж - по-английски, а управляющий итальянец немного говорил еще и по-немецки, то мы сразу же друг друга поняли. Объяснив нам, что к чему, он легонько потрепал наших гавриков по макушкам и, пожелав нам хорошего дня, удалился по своим делам. А мы, снова взгромоздив на свои хрупкие плечи весь свой бутор и, изредка подпинывая плетущихся и вопящих "Хочу на ручки" впереди детей, потащились на третий этаж по описанной выше довольно крутой лестнице (а так как первый этаж у них называется нулевым, то соответственно наш номер находился на четвертом). И так как отель меленький, то лифта к нашему великому сожалению, там не было.

Наш номер, впрочем, как и все остальные номера в этом отеле, состоял из одной небольшой, примерно, три на три, квадратной комнаты с одной одноэтажной двуспальной, для нас, и одной двухэтажной односпальной, для наших детей, кроватями. А так же небольшой стенкой с двумя высокими узкими шкафчиками и двумя длинными, над нашей кроватью, полками. Напротив, огромным, почти во всю стену, прямоугольным зеркалом и перед ним небольшим письменным столиком. А так же имелся туалет с небольшой душевой кабинкой. Все очень просто и очень уютно.

Скинув кучей все сумки на двуспальную кровать, прихватив с собой два надувных матраса и полотенце, мы галопом натянули на себя купальники и рванули к морю, купив по пути в одном из магазинчиков насос для надувания матрасов, так как пыжиться, надувая их изо всех сил, нам не очень-то и хотелось.

И первое, что мы сделали, это зашли в первое же попавшееся на нашем пути кафе и заказав детям - сосиски с картошкой фри, а нам - по большому куску мяса "Котолетты алла Миланезе", наспех утолили, нахлынувших на нас из-за отсутствия этой треклятой курицы, непомерный голод. И в прекрасном расположении духа ступили на раскаленный песок морского побережья Лигурии.

Весь пляж оказался поделенным на несколько мелких частных пляжиков с множеством зонтиков, кресел, лежаков и детских пластмассовых городков на их территориях. И стоимость входа на эти частные пляжи колебалась от 9 до 15 тысяч лир в день за зонтик, пару кресел (лежаков) и закрывающуюся кабинку для переодевания (сравнительно не дорого). Эти пляжи разделялись между собой узкими полосками (примерно 4 метра шириной) общего пользования, на которых можно было бесплатно валяться на своем полотенце или матрасе хоть круглые сутки. Вот на одну из таких полос, поближе к морю, мы и плюхнулись в первый же день. И провалявшись там до самого ужина, лениво переваливаясь и подставляя солнцу то один из наших бледных боков, то второй. Изредка поглядывая на мирно носившихся вокруг нас, вопивших и кидавших друг в друга песочком, формочками, лопатками и ведерками, наших деток. Назагоравшись и отлежав все, имеющиеся в наличии у нас, бока мы, изрядно проголодавшись, отправились в свой отель, который находился в 50-и метрах от моря, на ужин.

Когда, смыв с себя в душе весь жар раскаленного солнца, и переодевшись в приличную одежду, мы спустились в столовую, почти все постояльцы нашего отеля, в большинстве своем старички и старушки, уже сидели за аккуратно сервированными столами и с аппетитом поглощали лежавший в тарелочках яркий салат из свежих овощей и зелени.

К нам сразу же подбежал управляющий и, чтобы мы не чувствовали себя не в своей тарелке, весь ужин опекал нас как маленьких детей, объясняя, откуда, что брать и что за чем есть и пить. Так что мы плавно и почти сразу влились в общий ритм нашего отеля.

Весь обеденный рацион состоял из трех блюд. Первое - обычно, какие-нибудь макароны с очень вкусными разнообразными соусами, или же легкий мясной бульончик все с теми же макаронками, только мелкими. Второе - гарнир самый разнообразный (картошка, капуста, спаржа, артишоки, фасоль:) и какой-нибудь огромный кусок мяса или рыбы в каком-нибудь очень вкусном винном соусе. И третье - это десерт, обычно, состоявший из кусочка торта или пиалки мелко нарезанных фруктов, или мороженого. В конце ужина на каждый столик клали отпечатанное на двух страничках меню на следующий день, на котором были указаны 2 или 3 первых блюда и 2 или 3 вторых блюда, напротив которых каждый отдыхающий должен был поставить цифры сколько и чего он желает откушать на следующий день. Исходя из этих цифр, и готовилось определенное количество вкусных-превкусных итальянских блюд. Так же на каждом столе обязательно стояла бутылка какого-нибудь домашнего итальянского вина и бутылки минеральной воды (как и во всех курортных гостиницах, все питье в стоимость отдыха не входило, оно суммировалось в течение всего отдыха и по окончании его оплачивалось дополнительно). Так что ни одно поглощение пищи в Италии не принято проводить без бокала ароматного итальянского вина. И после такого наивкуснейшего обеда или ужина мы обычно не выходили, а, медленно переваливаясь с одной ноги на другую и лениво поглаживая свое пузо выкатывались в садик перед отелем, чтобы там в уютных мягких креслах хоть немного отдышаться от столь трудоемкой работы, как поглощение итальянских блюд.

Что-то я увлеклась описанием быта городка и гостиницы, где мы поселились. Каюсь и тот час же перехожу непосредственно к нашему активному отдыху.

Короче, после очередного поглощения домашних итальянских блюд, мы отправились на море, и, провалявшись еще половину следующего дня под раскаленным солнышком, и немного похлюпавшись в очень спокойном теплом и прозрачно-чистом море, устав от постоянного таскания с завтрака на пляж, с пляжа на обед, с обеда на пляж и так далее, наши надувные матрасы, полотенца и детские игрушки, решили после очередного приема пищи попробовать взять хотя бы на два дня зонтик с двумя креслами и кабинкой. И непременно поближе к детским качелькам и домиками, чтобы наши далеко не шелковые детки, с головой окунувшись в стоявшие там детские прибамбасы, не вводили нас в грех и не выпрашивали при людях по задницам. Заплатив по 15 тыс. лир за каждый день, мы с Ромкой уютно устроились под широченным зонтиком, предоставив нашим бандитам небольшой пластмассовый замок с двумя качелями и двумя небольшими горками в их полное распоряжение, изредка поглядывая за ними и бегая по очереди на море немного искупнуться. А для местных жителей море было еще достаточно холодным, примерно +20 - +22 градуса. А так как наши детки, узрев на море небольшую волну, наотрез отказались даже близко подходить к берегу, то мерцающее нежной голубизной прозрачное море Лигурии было полностью в нашем распоряжении. И нам, лениво млеющим на его теплых ласковых волнах, было просто раздолье. И какое было море!!! Мечта! Теплое, прозрачное, легкой белой пеной сперва набегающее на пальчики ног, оно нежно ласкало своей прохладой раскалившиеся под солнцем икры. И словно обжигаясь о них слегка откатывалось назад. Но уже через мгновение с новой силой, набегало шипя и пугая своей пеной, бросая тебя в дрожь. И вот, набравшись смелости и пройдя несколько шагов, ты весь окунаешься в его прозрачную синеву и, постояв немного в соленой морской воде уже ни за что, ни за какие коврижки не хочешь вылазить на этот противный обжигающий песок. И только когда, издали, увидишь под зонтиком гневно грозящего тебе кулаком мужа, который, ожидая сплавить тебе детей, тоже мечтает предаться этому блаженству, нехотя выползаешь, стараясь поймать последние морские барашки, и лениво плетешься к своим креслам, чтобы снова подставить на съедение яркому солнышку очередной, уже слегка загорелый, свой нежный бочок. И, через некоторое время, считая, что уже достаточно долго валяешься под солнцем, встаешь и изо всех сил начинаешь махать над головой руками, со злобным видом показывая мужу то один кулак то другой, а то и оба сразу. Ну, как? Я вас достаточно подразнила?

В общем, нажарились мы в те дни основательно, да так, что нашу бедную кожицу начало немного потягивать и пришлось ее непременно смазывать купленным нами заранее детским кремом "Амбре Солер". И каково же было наше удовлетворение, когда после вечернего приема пищи мы вышли, немного пройтись по сплошь забитой приехавшими отдыхающими широкой набережной и увидели, что наше чистое голубое небо со всех сторон затягивается небольшими белыми облачками. Во-первых, перед отъездом мы рассмотрев внимательно карту побережья Лигурии, и узрев, что недалеко от места нашего отдыха находится Сан-Ремо - город мечты всей "совдеповской" молодежи, мы решили непременно выбрать один из семи дней нашего отпуска и посетить его. А во-вторых, надо было дать небольшой отдых нашей измученной, под беспощадным солнцем, коже.

И вот, во вторник вечером, мы, как обычно, усадив детей в коляску, побежали по узеньким извилистым улочкам Финале Лигуре на вокзал с целью узнать о наличии рейсов и билетов на завтра в Сан-Ремо. И выяснив, что самый подходящий для нас рейс отходит от станции в 7:20 утра, мы довольные вприпрыжку поскакали к ближайшим паровозикам и с радостью разрешили детям прокатать на них неслабую сумму денег, купив им еще напоследок по яркому разноцветному мороженому в вафельных трубочках.

И ровно в семь утра следующего дня, заранее предупредив доброго дядю-управляющего о нашем отъезде в Сан-Ремо, мы в полной готовности, с пробитыми билетами в руках стояли на перроне и, стращая детей тем, что если они будут вести себя плохо, им придется бежать следом за поездом, ждали прибытия нашего рейса.

Сан-Ремо, вопреки ожиданиям, разрушил все наши радужные представления о нем, как о городе счастья. Маленький, обшарпанный, с узкими чересчур людными улицами он напоминал скорее галдящий, копошащийся муравейник, который вот уже лет десять не видел ни единой краски и кисточки. Может быть, в наши юные годы он и был красивым нарядным городом с разукрашенными чистенькими домиками, изящными фонтанами и шикарными отелями, но, видно, решив сменить свое амплуа, развернув вокруг себя широчайшее строительство промышленных заводов, полностью забыл о своем внешнем облике. И сейчас предстал перед нами далеко не в своем лучшем виде. Обойдя весь город на три раза, и не найдя в нем ничего особенного, на что бы стоило остановить взгляд, мы усталые и измотанные, посетив по настоятельному требованию детей единственное, яркое место в городе "Макдональдс", вернулись к вокзалу. И решив купить парочку открыток с изображениями некоторых памятников Сан-Ремо, подошли к ближайшему киоску.

И вдруг с неимоверно ярких, десятилетней давности фотографий на нас смотрело удивительно красивое изображение русской православной церкви с куполами, шпилями и башенками. И, ужаснувшись, как же мы, пройдя три раза через весь город, могли пропустить такую красоту, стали метр за метром разглядывать карту Сан-Ремо, купленную по приезду в город. И отыскав на ней место расположения данной церкви, мы галопом рванули прямо туда. Благо, что она находилась шагах в двадцати от нас, а то наши детки, уже порядком утомленные рвением своих родителей к прекрасному, нас бы сожрали за живо, будь эта церковь на другом конце города. Подойдя ближе, мы убедились, что не заметить ее оказалось не так уж и сложно. Как и все, находившееся в этом городе, она давно уже потеряла свою красочность и привлекательность, и теперь, сливаясь со всей обшарпанной массой остальных домов, скромно стояла между такими же, как и она унылыми серыми строениями.

Перед самой церковью были поставлены скульптуры одного итальянского вельможи, по решению которого была построена эта церковь, и его русской жены Ольги, по желанию которой ее муж и принял такое решение. Пока мы шарахались с фотоаппаратом, пытаясь запихать в один кадр всю целиком довольно высокую церковь, к нам навстречу вышел немолодой мужчина и на чистом русском языке спросил - говорим ли мы по-русски. От такого знания нашего родного языка мы даже немного опешили и, изображая корявый местный акцент, мы все же с небольшим трудом выдавили, что мы есть прибывши из России. Тогда он, затаив дыхание и в упор глядя на нас, спросил откуда именно мы приехали. И какова же была всеобщая радость, а за одно с ней и удивление, когда он, а потом и мы узнали что все мы с Байкала!? И что Вера Михайловна - Ромина мама росла в тех же местах, где рос он. Так что, наши люди есть везде! Оказалось, что он художник - иконописец, который был специально прислан сюда нашей церковью, чтобы писать иконы и оформлять ими Итальянские православные церкви, и живет здесь вот уже пять лет. И немного с ним пообщавшись и посмотрев его работы, которые нам очень понравились, мы, обменявшись с ним номерами телефонов, в несколько приподнятом настроении отправились на вокзал, чтобы успеть на обратный поезд в Финале Лигуре.

Обе поездки и туда и обратно дети вели себя довольно сносно, видно им очень не хотелось бежать вслед за электричкой. Тем более, назад мы ехали в совершенно пустом последнем вагоне и на все выходки наших чад смотрели сквозь пальцы. Так что в отель мы вернулись без приключений.

Весь следующий день был тоже пасмурным. И чтобы попусту не шататься по пляжу, мы решили взобраться на самую высокую гору, где виднелись останки, некогда красовавшегося здесь, замка и осмотреть их, а может даже и сфотографировать. По узкой крутой лестнице, под Дашкины вопли взять ее на ручки, так как, посмотрев на довольно крутой подъем к замку, мы коляску решили с собой не брать, и под Ромкино нескончаемое ворчание о неправильно сварившемся в желудке, от этого подъема, наивкуснейшем, домашнем итальянском обеде, мы двинулись на встречу истории. Но из последних усилий поднявшись на такую верхотуру и дотащившись до замка, мы к своему изумлению увидели перед собой высоченную металлическую решетку вокруг заросших зеленью, грязных развалин, и огромную надпись на ней: "Приватно". Ну что это за туристическое место, где обыкновенному туристу даже посмотреть не на что. И наша дружная семейка, сфотографировавшись на фоне этой решетки, резво поскакала вниз. А я, замыкая это дружное шествие, опустив голову, медленно плелась сзади, выслушивая от всех ее членов уколы, вопли и недовольства, по поводу того, что именно я была инициатором этого восхождения. И после, весь оставшийся день мы прошатались по узеньким улочкам нашего приморского городка, выискивая среди стройных рядов гостиничных комплексов, облезлые и потрепанные временем, моменты истории.

И на следующее утро, обрадовавшись чистому лазурному небу и яркому солнышку, мы, свесив на коляску весь свой пляжный бутор, весело почапали к морю. Но при входе на платный пляж нас ждало небольшое разочарование. Мы совсем забыли, что наступило 1 июня - начало пляжного сезона, и по этому цены на лежаки всего лишь за одну ночь подскочили аж в три, а в некоторых местах и в четыре раза. И, решив, что все-таки глупо за одно и то же солнце, море и песок платить такую бешеную цену, мы, плавно удалившись оттуда, очень удобно расположились на одной из нейтральных полос между частными собственностями и, в целях безопасности, не слишком близко от берега. И через некоторое время вся наша нейтральная полоска была сплошь усыпана телами, таких же, как и мы, практичных отдыхающих, а на просторной территории приватных пляжей вальяжно сидело в креслах не больше 10 человек. Прекрасный итальянский бизнес, на дурака!

И помочив свои драгоценные ножки в еще прохладной утренней морской воде, недовольно поморщив свои рожицы, мои домочадцы с радостью отпустили меня поплавать на поднявшихся довольно больших волнах на матрасе, занявшись, под всеобщий хохот отдыхающих, довольно увлекательным занятием: перетягиванием через забор шланга он насоса.

Наплававшись вдоволь, я все-таки сумела затащить под видом ловли набегающей на ноги морской пенки своих детей в море. И они поглощенные этим занятием, прыгали в нелетающие на них волны, как мартышки по веткам, изредка прибегая погреться на матрас на всех четырех конечностях, оттого, что по, слишком раскаленному под солнцем, песку спокойно пройти было просто невозможно. А я, карауля своих носившихся чад, повернулась спиной к, налетающим, с огромной силой морским волнам, и прочно уперлась ногами в песчаное дно, чтобы, ненароком заглядевшись, они не вынесли меня словно сухую тростинку на берег и не проехались, как трактор по моей слегка обожженной солнцем спине. И только после долгих и продолжительных внушений, убеждений и обещаний исполнения всяческих их желаний, разрешали уговорить себя пойти на обед или на ужин.

И вот наступил последний день нашего отдыха. Проснувшись рано утром, мы все вместе традиционно уселись перед телевизором, чтобы прослушать прогноз погоды на предстоящий день. И убедившись, что все наше побережье залито солнцем, и что последний день отпуска нам не придется попусту шататься по уже истоптанным нами городским улицам, мы в прекрасном настроении спустились к завтраку, заблаговременно рассовав по углам разбросанные детьми шмутки, чтобы нам не пришлось краснеть перед, каждый день убирающим номера, гостиничным персоналом.

На, привычное уже нам, "Тутто а посто?" (все в порядке?), мы дружно ответили "Си" и уселись за столик, набрав себе к завтраку по булочке, упаковке шоколадного крема, джема и масла, круассану и кружке горячего кофе (детям - молока).

Не слабо подкрепившись, мы сгоняли к нам в номер за купальниками и матрасами, а так же детскими игрушками, и двинулись на пляж, как обычно, крепко привязав наших бандитов к коляске.

Так как было еще рановато, то народу на пляже было мало, и мы без проблем нашли себе подходящее место рядом с небольшим заборчиком, огораживающим приватные пляжи, на мягком теплом песочке. И надув оба матраса, с радостью плюхнулись на них, убедившись, что наши дети с лопатками и грабельками полностью увязли в песочке. Но наше безмятежное спокойствие продолжилось не долго. Первая завопила Дарья, заявив нам своим пронзительным голосом "Хочу половить пенку!". Я, лежа на своем матрасе, и млея под ласковыми солнечными лучами, хотела отфутболить ее родненькому папочке. Но он видимо предугадав мои намерения, махая перед нашими носами своей толстенной книгой по Ораклу, заявил, что он именно сейчас дошел до самой нужной главы, и что в предстоящий понедельник его на работе будут терзать именно по ней, и что ему непременно нужно ее прочитать. И мне пришлось, превозмогая все проснувшиеся во мне противоречия к лежащему рядом представителю противоположного пола, вставать и, взяв детей за руки, плестись с ними к морю ловить пенку. И чтобы хоть как-то утешить свое бунтующее во мне "я", я скорчила мужу недовольную гримасу и заявила, что после ловли пенок наши детки непременно поступят в его распоряжение, а я буду плюхаться в море в свое удовольствие, на что он нехотя согласился.

Но, опять же, спокойной ловли морских пенок у нас не получилось. Узрев, что соседский мальчик, с помощью папы, черпает ведерком морскую воду и заливает ей вырытый его родителями колодец, Митьке срочно понадобилось заняться точно таким же увлекательнейшим делом. А так как его родной папочка рыть колодец наотрез отказался, сказав, что его сын уже достаточно взрослый для такого рода занятий, то не найдя другого выхода, и так как самому возиться в песке не очень-то и хотелось, наш гениальный ребенок, черпая своим, далеко не маленьким ведром, далеко не чистую, после морского шторма, воду, резво подбегал к нашим матрасам и со всего размаху выливал содержимое своего ведра пряма перед Ромкиным носом на соседские полотенца. Получив за свое гениальное изобретение пару затрещин, наш надутый сынишка с кислой физиономией снова поплелся к морю, чтобы присоединившись к сестре плюхаться в морских барашках. Черпая лопатой воду и переливая ее в ведро, он сделал еще одно открытие, что если кинуть, например лопатку подальше в море, то набежавшая волна непременно принесет этот легкий предмет обратно. И, обрадовавшись новому увлекательнейшему занятию, начал кидать в поднимавшиеся волны все, что попадалось под руку: формочки, лопатки, грабли, ведра, и с веселым хохотом носился вдоль берега и ловил их. Все бы ничего. Ребенок, никому не принося вреда, занялся своим делом. Но тут, услышав звонкий хохот брата, Дашка, оторвав глаза от своих мокрых лапок, подняла голову. И увидела: "О, ужас! Ее яркие, ни в чем не повинные, разноцветные игрушки тонут в волнах от руки ее беспощадного братца!". И с ужасным, сотрясающим всю округу, пронзительным криком, она бесстрашна кинулась в море за плававшими в воде игрушками и, вытаскивая их на берег, словно коршун накидывалась с кулаками на Митьку, отбирая у него все, что попадало в его руки, крича на весь пляж: " Аааа: Это мое! Отдай! Утонет! Аааа:". После многочисленных, бессмысленных попыток угомонить свою разъяренную дочь, внушая ей, что это пластмасса, она не тонет, волны принесут их обратно, игрушки общие, половина из них Димина и, в конце концов, он имеет полное право по-своему распоряжаться ими, я обессилев и тоже озверев от тупого упрямства своих чертенят, выдала им обоим по звонкому шлепку по их упрямым задницам, и собрав игрушки, утащила их вместе с их орущими хозяевами на матрас к родному папочке, передав все бразды воспитательного процесса в его руки, а сама, чтобы охладить свой пыл, схватив матрас и гордо подняв голову, пошла качаться на прохладных волнах. Но, вовремя узрев, что мои чада успели уже, каким-то образом его продырявить, и из надутой резины весело булькая маленькими пузырьками довольно быстро выходит воздух, я нехотя вылезла на берег и почапала к моей, тихо сидевшей на берегу, надутой семейке.

От второго, взятого нами матраса, к вечеру остались тоже одни лишь воспоминания. Роман, решив занять сидевшего и скучавшего на берегу сына, принялся обучать его игре на барабане. И взяв в одну руку грабли, а в другую лопату весело зашлепал ими по оставшемуся матрасу. Но, не заметив, что до этого лопата, которой он резво отбивал чечетку, была немного надломлена его любопытной дочерью, которая пыталась расколоть ею небольшой, диаметром сантиметров 15, плоский камушек, с целью посмотреть, что же все-таки у него там внутри. И случайно зацепив острым краем трещины на лопатке, туго надутый матрас, наш папа, услышав небольшой шум выходящего воздуха, удивленно взглянул на небольшое, появившееся в нем отверстие. И со словами: "А, что это за пятнышко?", он медленно перевел взгляд на медленно оседавший вниз матрас. Таким образом в самом конце своего отпуска нам пришлось выкинуть в мусорку оба наших прекрасных матраса, и успокоив себя тем, что сумка со шмутками станет без них значительно легче, мы, собрав оставшиеся пока еще с целости наши полотенца и детские игрушки поплелись на ожидаемый последний для нас в отеле, наивкуснейший ужин.

В воскресенье утром, быстро собрав все вещи, и позавтракав, ровно в 10 часов вы покинули наш уютный отель. Прокатив в последний раз детей на паровозике, мы пошли на вокзал и сев на довольно свободную электричку, через четыре с половиной часа (учитывая время проезда на метро) мы были уже дома. И разбросав по всей чистенькой, прохладной квартире свои шмутки, пялились, сидя за столом, в телевизор и смачно чавкали посыпанные сыром, сваренные наспех макароны,

Вот и вся история нашего недельного отдыха на морском побережье Лигурии.

Надеюсь, она вам понравится.