Окончание Римской истории.

Проснувшись ночью от ужасного квоканья, за балконной дверью, я долго не могла уснуть. Погода была теплая, и все двери, ведущие на балкон, а их в доме наших знакомых по одной на каждую комнату, были открыты. А как раз вечером Борис, пока мы ехали в машине, просвещал нас по вопросу экологии в окрестностях Рима и рассказывал, какими огромными бывают здесь жабы, и как резво прыгают они по дорогам. Ну и я, впечатленная этими рассказами, проснулась от непонятного шума за окном и начала уже представлять, как куча огромных жаб, сговорившись, уселась у нас под балконом и, квокая, замышляет нечто ужасное, что-то вроде жабьего теракта против всех, живущих по ту сторону балконной решетки.

И вот, лежу я, боюсь шевельнуться. Рядом мирно сопят мои детки, утомленные двухдневным шатанием по Риму. Бодро похрапывает мой муж. А за окном: "Кво - кво. Кво - кво". Словно кто щеки раздувает, а затем резко выпускает из них воздух. Ну точно, жаба. А тут еще следом за ним: "чавк-чавк, чавк-чавк". Все, думаю, сейчас поползут. И после очередного чавканья, я словно пружина, съежилась в один упругий комок, подскочила и уселась на кровати в ожидании худшего.
- Ты что это по кровати скачешь? - Подняв голову, спросонья проворчал мой муж.
- Ромка! - Шепотом протянула я. - Я боюсь! Там жаба.
- Какая еще жаба? - Недовольно проскрипел он, переваливаясь на другой бок.
- А ты разве не слышишь? Послушай! Там кто-то квокает.
- Ромка привстал и насторожился.
- Ну, шуршит кто-то.
- Не шуршит, а квокает. - Недовольно проворчала я. - Вот прислушайся! Точно, жаба.
- Ладно, детей разбудишь. Пойдем на кухню, посмотрим. - Он встал, на всякий случай тихонько прикрыл балконную дверь и вышел из комнаты.
Я на цыпочках - за ним.

Дело в том, что балконы в этом доме тянутся почти во всю его длину. И на один и тот же балкон выходят аж три двери из разных комнат. Так что прямо из кухни мы тихонько прошли на тот же самый балкон, на который выходила дверь нашей комнаты.
- Ну и где твои жабы? - Оглядевшись вокруг, недовольно пробурчал Ромка.
- Не знаю. - Осторожно посмотрев вниз, ответила я. - Может, разбежались куда-нибудь. А, вон, вон, смотри, ветки шевелятся. Вот, разве не слышишь, шуршит кто-то?
- Ну, шуршит. - Ромка оперся о решетку и уставился в темные заросли кустарника, растущего вдоль забора. - Может кошка какая? Видела, сколько их здесь!
- Видела. - Буркнула я.

А про кошек - это отдельная песня. Они там, словно бродячие животные, ходят везде и толпами. В Милане я такого не видела. И самое главное, как нам сказали, ни одному римлянину не придет в голову мысль затащить кошку к себе в дом. Как они выражаются: "Кошка - это уличное животное". Собака - другое дело. Собака - это друг, товарищ и брат, а кошка - это всего лишь бродячая тварь. Какая дискриминация к этим милым пушистым созданиям. И каждый раз, когда мы подъезжали к дому Бориса, на протяжении всех последних 500-ах метрах, беззаботно развалившись на проезжей части, томно возлежало штук 10-15 кошек, которые, завидев машину, лишь, недовольно помахивая хвостами лениво переваливались с одного бока на другой. И бедному шоферу приходилось изо всех сил давить на сигнал, чтобы хоть как-то расшевелить этих обнаглевших животных.

Так вот, о чем это я? Ах да, о жабах.

А у забора явно кто-то шебуршал ветками. Но сколько мы ни приглядывались, все ж разглядеть, кто именно, так и не смогли. А спускаться вниз ни у кого из нас не было ни малейшего желания.

Тут, за дверью, ведущую в нашу комнату, тихонько скрипнула кровать. Мы вздрогнули и переглянулись.
- Наверное Дашка ерзает. - Шепнула я.
- Сходи, посмотри. - Мотнул головой Ромка в сторону нашей комнаты.
- А почему я! - Гневно упершись в бока, выпалила я.
- Потому, что это твоя дочь! - Буркнул он.
- И твоя тоже!
- Ты мать!
- А ты отец! - Возразила я, но подумав, что эта перепалка, все же ни к чему не приведет, сдалась первая. - Ладно, иду. А ты посмотри получше, вдруг там все-таки жаба.

Я, тихонько скрипнув дверью, прошла в спальню. Там было тихо. Лишь чуть слышно посапывали наши детки. Аккуратно поправив на них одеяло, я вышла из комнаты. И тут услышала немного приглушенный голос Бориса.
- Ладно, пойду, посмотрю.
- На, полотенце возьми. Опять, наверное, сова залетела. - Послышался голос Насти.
- Уже взял.
- Шлепни ее разок. Она и окочурится.
- Ладно.
- Чуть слышно проскрипела дверь. И снова - голос Насти:
- Тебе помочь?
- Нет, спи, я сам.
"Господи! - Вдруг пронеслось у меня в голове. - Это же я - сова! Сейчас меня будут шлепать!".

И галопом по скользкому полу понеслась я по коридору на кухню. Поближе к единственному свидетелю моей человечности - моему мужу. И не успев добежать до балконной двери, вдруг услышала, совсем близко, шаги приближающегося Бориса.
- Не надо меня шлепать! - Взмолилась я. - Это не сова! Это я - Галя! Мы тут жабу ищем.
Шаги остановились.
- Какую жабу? - В дверях показалась всклокоченная голова хозяина дома.

С балкона на шорох высунулся Ромка.
- Да Гале тут все жабы мерещатся. Квокают, говорит, спать ей не дают.
- Нет, жабы к нам не залетали. - Не сразу поняв, в чем собственно дело, Борис опустил полотенце и вошел в кухню. - А вот сова, это да. Один раз свалилась и прямо в камин. А потом летала по кухне и долбилась башкой об стекло, пока не оглохла. И кролики бывало с поля на дорогу выскакивали.
- Надо же, - немного успокоившись, я медленно опустилась на стул. - Кролики! Совы! Жабы! Будто из какой-то детской сказки. Обалдеть!
- Тебе бы все сказки читать, да нас по ночам будить. - Проворчал Ромка. - Утром ведь опять погонишь нас статуи смотреть.
- Да ну тебя, Ромка! Никакой в тебе тяги к прекрасному. Вон, смотри, ночь-то какая! Тишина, спокойствие! А запахи! Вон луна какая огромная!

Ромка повернулся и тоже уставился на огромный желтый диск луны.
- Да, старуха, здесь ты права. Запахи здесь оболденные. Вот жить бы так же, где-нибудь за городом, в своем домике с пальмами.
- Дались вам эти пальмы!? - Глядя на луну, пожал плечами Борис. - Ничего хорошего. А когда цветут, вонь такая! Хоть окна затыкай.
- Нет, все равно красиво. - Откликнулся Ромка.
- Ну ладно, - с трудом оторвавши взгляд от желтого лунного диска, выдохнул Борис, - вы тут своих жаб ищите, а я спать пошел, - и закинув на плечо предназначенное для совы полотенце, вышел из кухни.

Мы еще немного посидели на балконе, полюбовались природой загородного Рима и, ничего не обнаружив, кроме, шарившегося в кустах, рыжего кота, небольшой летучей мыши, порхавшей вокруг ночного фонаря, да громко стрекотавшей цикады, тоже пошли спать.

А утром, часиков в одиннадцать, на земле под балконом мы обнаружили кучу голубиных перьев и вальяжно дремавшего под забором толстого пушистого кота. Вот оказывается кто всю прошедшую ночь квокал и чавкал, и мешал нам спать. Растолкав своих гавриков и наскоро запихнув в них по бутерброду с сыром и сервелатом, мы на окаменелых от усталости ногах выползли из дома. Борис, видя наше явно непешеходное состояние, закинул всех в машину и, выкинув недалеко от собора Святого Петра, с напутствием: "Взирайте. Захотите есть, свистите, подъедем", уехал по своим делам. А так как нам сообщили, что по воскресеньям римский Папа вещает в одном из окон Ватикана народу речь праведную, мы поплелись прямо на площадь Святого Петра.

Тщательным образом оглядев все выходящие на площадь окна, никакого Папы мы так и не обнаружили. А из громкоговорителя на всю площадь под шумные рукоплескания благодарных слушателей, так же записанные на кассету лился спокойный, разменянный Папин голос. "Фанера!" - поняли мы и, раздосадованные столь непочтительным отношением со стороны католической церкви к прибывшим созерцать главу Ватикана, пошли прочь по Римским улочкам в поисках чего-то такого невиданного. А в собор Святого Петра, после обозрения гигантской очереди, нам идти как-то сразу расхотелось. И пройдя по виа делла Кончилиационе, и забежав мимоходом в один из магазинчиков, мы купили на память чайную ложечку с изображением Колизея. Я правда, канючила целую колесницу, запряженную в тройку коней, но когда Ромка ткнул меня носом в ее цену, я как-то сразу согласилась с ложечкой. Конечно и нашим деткам в голову тут же пришли тысячи идей с сувенирами, но, купившись на трехцветное мороженое в вафельной трубочке, они молча ехали на коляске, лишь грустно созерцая проплывавшие мимо них разноцветные открыточки, статуэтки и пестрые футболочки с изображением различных красот Рима.

И чтобы сгладить наше неудовлетворённое состояние после увиденного, то есть не увиденного, мы пошли к замку Святого Ангела, к которому ведет виа делла Кончилиационе.

На самой верхушке этого замка возвышается огромная статуя Ангела, вкладывающего свой меч в ножны, оповещая тем самым всем земным жителям победу над страшной эпидемией чумы, в те времена обрушившейся на город. Эта статуя как раз и дала название этому замку. И осмотрев его со всех сторон, мы свернули на мост Святого Ангела через реку Тибр, с целью пофотографировать статуи ангелов, возвышавшихся по обеим сторонам моста. Можно конечно было и в сам замок зайти, там сейчас располагается Национальный музей оружия и искусства, но придя к выводам, что весь Рим за три дня не осмотришь, мы, оставив его на следующую нашу поездку в столицу Италии, прочапали мимо.

И чем далее мы удалялись по тихим римским улочкам, тем больше мы понимали, что уже не в состоянии созерцать этот красивейший древний город. Наконец, придя к выводу, что на первый раз нам вполне достаточно, мы позвонили Борису и минут через тридцать уже сидели в уютной пиццерии, в небольшой лавровой аллее и с нетерпением ждали приготовления заказанной нами пиццы.

А сейчас я с вашего разрешения немного отвлекусь от темы и позволю себе дать небольшой совет: никогда не обедайте в местах "отъявленного" туризма! Ищите небольшое но уютное кафе на маленькой, тихой не слишком оживленной улочке.

И, увы, сколько раз мы давали себе слово следовать этому совету, и все же в очередной раз были наказаны нашим непослушанием. Во-первых: пиццу нам готовили минут сорок, если не больше. И в какой-то момент мы уже были готовы встать и уйти, но именно в этот момент нам ее и принесли. И какую?! Маленькую! Тоненькую! Полусухую! С обгорелыми, словно сухарики краями. И если мы садясь за столик в каком-нибудь ресторане заказываем на нашу небольшую из 4-х человек семейку, пиццу, то мы заказываем ее в количестве, не более чем две штуки. Так как я с Романом кое-как одолеваем две третьих, а дети по одной третьей от нее. То здесь, мы не успели оглянуться, как от этих принесенных двух пицц мне с мужем остались лишь тоненькие сухие краешки. Наши детки, от разыгравшегося в их прожорливых желудках неимоверного голода, сразу же стрескали все, что было в тарелках, и уже снова сидели и зыркали по сторонам своими хитрыми глазенками в поисках еще чего-нибудь съестного. Мы попытались снова подозвать официантку, и еще что-нибудь ей заказать. Но тщетно. Эта бедная, запыхавшаяся женщина носилась от одного столика к другому, не успевая обслуживать всех посетителей, и от усталости злобно косясь на каждого, кто смел ее подзывать, сухо кидала им "ун моменто", и быстро скрывалась где-то на кухне за очередной порцией пиццы. А когда она наконец-то соблаговолила добежать до нашего столика, то мы не успели даже и рта раскрыть, как она буркнув что-то вроде "кваттро кафе", вновь убежала на кухню. Мы недоуменно переглянулись с Борисом и Настей: "ну кваттро кафе, так кваттро кафе", и снова стали ждать. И мы это "кваттро кафе" прождали еще минут сорок, с нескрываемым интересом наблюдая за бедной, озверевшей от туристов, женщиной. И, каюсь, но чем дольше мы ждали, тем больше нас подмывало, все же дождаться кофе и что-нибудь еще ей заказать. Увы, уж такая зловредная натура этот человек! Но все же, сжалившись таки над бедной женщиной, и выпив свой кофе, мы ничего ей заказывать не стали, а заплатив по счету, полуголодные и нисколечко не удовлетворенные прошедшим обедом, медленно поплелись к машине Бориса. И из всех нас, лишь один маленький Бориска был в прекрасном настроении, так как на обед получил баночку детского пюре, предусмотрительно захваченную Настей, а от "доброй" тетеньки официантки большой кусок моцареллы (очень вкусный, нежный и очень полезный детям сыр из молока буйволицы).

И так, посадив нас в машину, повез нас Борис-старший на вокзал, решив по пути заскочить в одну из церквей Рима и показать нам еще одну достопримечательность, упущенную нами из вида. И церковью этой была церковь "Санта Мария ин Космедин", а достопримечательностью - всемирно известные "Уста истины", которые находятся под портиком этой церкви. И знамениты они тем, что по легенде эти уста способны откусить руку того, кто сказал не правду, или был не верен кому-то.

Сфотографировавшись у этой большой каменной маски, а так же несколько выяснив между собой отношения на тему "А ты не вложил руку в эти уста! Нет я вложил, это ты не вложила!", и решив правдоподобность наших слов определить с помощью будущих фотографий, мы поехали на вокзал, так как время убытия нашего поезда стремительно приближалось.

И все же как мы не торопились, а дали Боре уговорить себя, сделать по пути крюк и по извилистой Пасседжиата дель Джаниколо (прогулочная дорога Яникула) заехать еще на одну площадь - площадь Яникула, на которой возвышается памятник Джузеппе Гарибальди, и откуда можно полюбоваться прекрасной панорамой города. И дав своим засидевшимся деткам немного порезвиться на мягкой коротко подстриженной травке, мы двинулись в обратный путь.

Попрощавшись у вокзала с Настей, Борисом и очаровательным их маленьким сынишкой, и поблагодарив их за радушный прием столь непоседливых гостей, мы рванули на наш супер-пупер Евростар.

Ну а в поезде уж наши детки за четыре с половиной часа дали всем оторваться на полную катушку. Визжали, кричали, прыгали по сиденьям, словно это были не человеческие отпрыски а маленькие шимпанзе из далекой Африки. Висели на ручках кресел, показывая соседям языки и корча пакостные гримасы. Окончательно доломали шторки на окнах, нажимая на пульте управления этими шторками все кнопки подряд. На весь вагон вопя "Помогите", дрались, кусались и царапались, не обращая ни малейшего внимания на наши тычки, щелчки и подзатыльники. В общем, показали все на что способны два маленьких бесенка после двухдневного примерного поведения. И вдоволь повеселив соседей по вагону, мы, вымотанные и уставшие, к вечеру все же благополучно добрались до дома. И включив кассету "Рим и Ватикан. Путешествие сквозь века", купленную в одном из ватиканских музеев, все дружно впялились в телевизор. И по мере просмотра архитектурных памятников, строений и фонтанов, церквей, музеев и галерей этого самого прекрасного в мире города, мы все больше и больше убеждались, что за проведенных там два с половиной дня не увидели и сотой доли его достопримечательностей.

Ну а теперь "десерт" - небольшая доля шалостей наших распрекрасных деток.

1)
Прихожу я как-то в садик за моими чадами, а Дарья выбегает ко мне на встречу и говорит:
- А Дэниза меня в глаз стукнула!
- А почему? - стараясь соблюдать спокойствие вопрошаю я.
- А я коляской дралась от Чучубеллы. (Чучубелла - эта такая кукла итальянская, примерно сантиметров 50-70 в высоту, представьте теперь, какая от нее коляска).
- И ты плакала?
- Нет, только Дэниза! А я не плакала. А сорра Джанпьера (сестра Джанпьера) ее наказала!
- Почему?
- Потому что она мне в глаз стукнула! - С гордостью доложила мне моя дочь.

2)
О том как папа детей "строил".
Осень. Холодно. Вышел папа на балкон. Стоит, курит. К нему залетает Дима, они с Дарьей на компьютере в игрушки играли, и начинает высказывать, куда они с Дарьей в игрушке зашли.
Папа ему: - Ну-ка брысь отсюда! Димка тут же исчез из виду.
- И вообще! - грозным тоном заключает глава семейства. - Прерывая папу во время курения, громко называть фамилию, воинское звания и номер противогаза!
- Дарья Диме, не отрывая глаз от монитора: - Что он сказал?
- Дима, удивленно пожимая плечами: - Не знаю!
И дальше играть в игрушку.

3)
По телевизору по всем каналам рекламируют детскую игрушку: игровое поле, на нем штук десять нор, из этих нор вразнобой выскакивают хорьки, и надо этих хорьков по голове молотком стукать, чтобы они опять в норки спрятались.
Дарья, заворожено глядя в телевизор: - Мама, ты мне купишь такую!
Дима, повелительным тоном старшего брата: - Нет. Вот видишь, написано: игра на 5,6,7,8,9 лет. Вот мне уже можно убивать хорьков! А тебе нет! Тебе всего три!